Інтерв’ю Айвараса Абромавичуса на посаді голови Наглядової Ради Концерну від 20 серпня 2019 року виданню “Цензор.нет”.
Продолжение
– Будет ли что-то меняться в системе продаж, проговаривался ли этот вопрос с президентом?
– Да, у нас большие планы делать изменения и в этой ключевой сфере. Во-первых, я хотел бы поблагодарить украинские спецслужбы за взаимодействие. Я уже встречался и с министром внутренних дел, и с главой Службы внешней разведки – есть четкое понимание и будет поддержка по работе спецэкспортеров.
В обществе, а также среди журналистов, среди правоохранительных органов часто есть неправильное понимание, как работает мировой рынок экспорта вооружения. Моя миссия, в том числе, и публичное разъяснение этого важного момента. В этой сфере, как и в торговле ценными бумагами, или покупке-продаже звездных спортсменов есть посредники, агенты. С ними работают все страны, которые закупают вооружение, с ними работают все, кто продают этим странам вооружение. Они имеют опыт, связи, доступ к тем, кто принимают решения. А мы, такие же участники этого рынка, размером в 2 триллиона долларов США, как и все остальные. И работает по установленным правилам. Наши спецэкспортеры часто демонизируются, а хотелось бы больше поддержки, кооперации, координации.
– Я так понял, речь идет о деле государственного спецэкспортера "Спецтехноэкспорт", который заключил контракт по продаже ракет в Индию через индийского посредника, и в результате директору Бельбасу и другим сотрудникам было предъявлено подозрение в коррупции от НАБУ. Какова ваша позиция в данном деле?
– У меня нет полномочий давать оценки действиям НАБУ, это их служба, их ответственность, мы должны относиться к антикоррупционным расследованиям с уважением.
Поэтому я не хотел бы давать оценку конкретно этому делу, но детально познакомился с работой "Спецтехноэкспорта", со всем коллективом, увидел результаты, контракты на продажу нашего оружия, которые приносят нам работу, налоги, прибыль, увидел много молодых лиц с большой амбицией продавать еще больше на экспорт. Поэтому буду помогать таким компаниям, в том числе своими связями за границей, своим опытом ведения переговоров с международными партнерами и считаю, что нужно поддерживать успешных продавцов. Вот одна функция, где я увидел, что в "Укроборонпроме" есть высокие компетенции – это спецэкспортеры. Есть знания языков, есть уже наработанные контакты, иногда не хватает координации, иногда не хватает совместной работы производителей и спецэкспортеров. И вот над такой командной игрой всех государственных органов мы и будем работать. Среди успешных продавцов вооружения я увидел и бывших коллег из МЭРТ, и экс-банкиров, автодилеров, и бывших сотрудников спецслужб. Главные качества – любовь к своему делу, хорошее понимание продукции, навыки переговоров, интерес к культуре, традициям стран региона, с которым работаешь.
– Будет ли сокращено число спецэкспортеров?
– Здесь не будет никакой политики, только прагматизм. Есть враждующие страны, где есть спрос на разные виды нашего вооружения, с ними должны работать разные спецэкспортеры, так что это все обосновано должно быть конкретными достижениями, выгодой. Это мы должны иметь в виду, оптимизируя свою структуру.
– По ракетостроению – ракетным кластером будет руководить директор КБ "Луч" Коростелев или есть другие кандидаты?
– Я был в КБ "Луч" – у них есть экспортные контракты, у них средняя зарплата 47 тысяч гривен по предприятию, и там много молодежи до 35 лет. Это уникально, потому что средний возраст на многих других оборонных предприятиях – далеко за 60 лет. Но я считаю, что говорить о конкретном руководителе еще рано. Мы знаем, кто является передовыми технологами и кто самые уважаемые люди в отдельно взятых направлениях, глубоко ценим эту экспертизу, которую восстановить очень трудно. Надеемся, что такие руководители делятся своими наработками, своим опытом, своим менторством с более молодыми сотрудниками, и что эти сотрудники благодаря лидерству таких людей остаются в компаниях. В том числе благодаря созданию условий как привлекательного работодателя в отдельно взятой компании высокой заработной платы. Но говорить о назначениях конкретных специалистов в кластеры мы будем на другом этапе.
К сожалению, меня беспокоят другие большие предприятия, где не удерживается молодежь, уходят лучшие инженеры. Отток ценных кадров мы обязаны остановить.
– Да, ситуация с КБ "Антонова" и "Боингом" красноречива, "Боинг" открыл предприятие в Киеве, и по сути переманивает себе (на лучшие условия, все по-честному) лучших авиационных специалистов в Украине. По сути, они создают такую систему продвижения своего авиапарка здесь, лучший сервис с лучшими специалистами, локализация, которая стимулирует закупать новые "Боинги". Отток с "Антонова" произошел огромный. Как спасать компанию? На бумаге 10 тыс.человек числится, а фактически это авиатранспортное предприятие, а само производство самолетов – ноль. Что делать с этим?
– Если с "Антоновым" ничего не делать, история с перевозками закончится быстрее, чем можем об этом подумать. Один из величайших брендов в Украине, которым надо гордиться, перестанет существовать. Поэтому, конечно же, нужно развивать компанию только путем совместных проектов с теми международными партнерами, у которых есть финансовые ресурсы. У нас есть интеллектуальная собственность, у нас есть наработки, у нас есть дизайн, у нас есть история, у нас есть сотрудники. А у них есть деньги. И рынки сбыта.
– Много озвучивалось, что Саудовская Аравия вела переговоры и проявляла интерес, Россия была крайне обеспокоена этими планами. Но в результате совместное предприятие так и не создано. Это потерянный контракт?
– Смотрите, есть дискуссии с индийской стороной, с израильской стороной, с саудовской стороной, с американской стороной. Но вот здесь как раз и должна быть цель нового менеджмента, исходя из их опыта как раз в международных переговорах, в структуризировании таких сложнейших сделок. Потому что о чем здесь идет речь? Речь идет о развитии, сертификации самолетов новой модификации, и только через несколько лет из серийного производства. Речь идет об инвестициях свыше 2 млрд долларов еще до начала серийного производства. Я считаю, что это приоритетное направление, это будет настоящий вызов для новой команды "Укроборонпрома", если мы дожмем такие контракты до конца, не дадим предприятию умирать. У разных интересующихся сторон разные интересы. Во многих странах бурно развивается экономика, деньги есть, инфраструктура развивается, аэропорты тоже развиваются. Нужны, в том числе, и пассажирские самолеты среднего размера и средней дальности, нужны военно-транспортные для своих нужд. Просто считаю, что не было политической воли, и это не ставилось приоритетом в работе "Укроборонпрома", все текло, как течет. Иногда и не было достаточной компетенции, чтобы вселить жизнь в перспективные проекты. На прошлой неделе было подписано первое соглашение о совместном предприятии в истории "Укроборонпрома" в Турции. К сожалению, это произошло только впервые.
– Будут ли комплексные системные решения по николаевскому заводу "61 коммунара", который недавно посетил президент? К сожалению, вместо системного решения старой проблемы, президент просто приказал профинансировать за счет "Укроборонпрома" задолженность, но без принципиального решения проблемы. Печально видеть такой поверхностный подход, пора продавать крейсер и реформировать предприятие, там уже нет инженеров, там огромные долги, надо возрождать жизнь почти с нуля.
– Таких предприятий у нас, к сожалению, далеко не одно. Огромные долги со старых времён, это как петля на шее, не дает шанс на развитие. Такая же ситуация на Харьковском Авиационном Заводе. Могут производить, но из-за процедуры банкротства, старых долгов, пока это невозможно. Буду предлагать кардинальное оздоровление сектора ВПК. Самые лучшие ресурсы нужно бросить на самые перспективные беспроблемные очевидные направления – ракетостроение и авиастроение.
А что касается судостроения, то нужно оценить новую реальность, потерю российского рынка, например, посмотреть, где наше конкурентное преимущество и посмотреть, как нам выйти из сложнейшего положения без государственного вмешательства, возможно, в том числе финансового. Это будет трудно решить, проблемы слишком глубокие.
– Поступали ли Вам сигналы о коррупции в системе "Укроборонпрома"? Помогаете ли в расследовании этих дел?
– Открыто около 500 уголовных дел в отношении "Укроборонпрома" разными структурами и правоохранительными органами. Эффективность не высокая – только 2% доходят до суда. За июль, по-моему, 23 обыска в компаниях "Укроборонпрома". Я считаю, что компания должна работать над превенцией коррупции, в том числе, пересматривая процессы по закупкам и так дальше. Централизация таких процессов выстраивания единых принципов поможет. Нужно больше публичных коммуникаций. Идет демонизация, иногда несправедливая, некоторых направлений нашей работы – и прежде всего спецэкспортеров. Мы знаем, что некоторые продают на сотни миллионов долларов товара, но при этом из-за недостатка коммуникаций, понимания создается публично негативное впечатление, что каждый там делает что-то не совсем правильно. Поэтому одна из моих функций, как человека из бизнеса, правильно прокоммуницировать и защитить тех сотрудников, которые работают на благо страны, на благо компании. Дела уголовные есть, но они крайне редко доходят до приговора. Нужно работать на превенцию и всячески помогать правоохранительным органам, делая регулярную разъяснительную работу, что все-таки большинство людей в "Укроборонпроме" работают на страну, на Вооруженные силы и делают правильные вещи.
– Еще одно крупное предприятие – "Зоря"- "Машпроект" , еще недавно один из лидеров мирового рынка производства корабельных турбин, после начала войны прекратил сотрудничество по российским военным проектам и нуждается в срочных решениях, чтобы спасти предприятие, пока оно привлекательно для инвесторов. Есть какое-то видение по его будущему?
– Я считаю, что были в истории "Зоря"- "Машпроект" возможности, когда она могла стать частью производственной цепочки самых больших индустриальных производственных гигантов мира –General Electric, например, но эти возможности были упущены. Но это не значит, что все пропало. Предприятие абсолютно уникальное. Конечно, часть продуктовой линии, которую они делают, шла на Россию и этот рынок потерян навсегда, но есть рынки Индии, Китая, нужно с этим работать, и здесь есть огромная перспектива. Нашему флоту эти турбины не нужны, но в целом спрос большой. На "Зоря"- "Машпроект" нужен системный зарубежный инвестор, и будем активно работать в этом направлении. Хотим принимать быстрые решения, чтобы "Зоря"- "Машпроект" обрела новую жизнь. Компания способна производить продукцию гражданского назначения, имеет большой контракт с Укртрансгазом. Это направление также надо развивать.
– Нужен ли нам вообще "Укроборонпром"? Ведь это в принципе не нужная прокладка на финансовых потоках, которую создал Янукович не для развития промышленности, а наоборот, для ее ограбления. Будет ли ликвидирован "Укроборонпром" – это была логичная реформа?
– В итоге реформы мы должны прийти к более либеральной модели, это факт. На американском примере видно, что вообще нет государственных компаний производителей вооружения, все в частных руках, включая самую большую компанию в мире в этом секторе "Локхид-Мартин". Я считаю, что частный производитель любого продукта в мире всегда будет более эффективен. У него нет старых долгов, старых обязательств, он более гибкий в принятии решений, он заинтересован в развитии новых технологий, в опережении конкурентов. Поэтому, целью реформы ОПК и "Укроборонпрома" должна быть ситуация, где частный сектор будет главным игроком. Но я сейчас не буду говорить, что государство должно что-то ликвидировать – это вопрос стратегии, которую мы подготовим, и где свое решающее слово скажет Президент Украины. Мое видение простое – первые несколько лет возвращаем контроль над ключевыми предприятиями, ужесточаем централизацию, создаем сильный корпоративный центр для поддержки производителей, создаем сильные дивизионы. Через несколько лет, после успешной трансформации, очищения, после того как твердо финансово стоим на ногах, можно и отдать разные направления в самостоятельное плавание.
– Какие главные риски вы видите перед собой?
– Надо бороться за доверие людей, надо пробуждать в них стремление к переменам, мотивировать. Я уже объехал около 30 компаний УОП. Был на одном заводе недавно, там истекли полномочия генерального директора, и коллектив переживает, что его не переназначат. Я спрашиваю – а сколько ему лет? Говорят – да какая разница, 80 лет человеку, но мы боимся, что без него придет кто-то другой, и здесь вообще все развалится. Это все от недоверия, люди не ждут от кадровых перемен ничего хорошего, даже если у них и так ситуация не очень хорошая и перспективы трудные. Для авторитетных пожилых руководителей нужно обязательно находить должности – почетный генеральный конструктор, советник, например, чтобы относиться к ним с уважением, чтобы получать их опыт и знания. Я тоже часто опираюсь на мнение людей, имеющих большой жизненный опыт. Нужно сохранять костяк, технологически поддерживать инженерные кадры, надо быть гибким, индивидуально подходить в каждом случае. Но нам нужны перемены, нужны люди, способные их производить.
– Будут ли изменены принципы формирования Гособоронзаказа?
– У нас есть эксперты внутри новой команды, которые стояли у истоков законопроекта в 15-м году, который сделал гособоронзаказ – это Руслан Корж. Поэтому, я считаю, что мы можем помочь в этом вопросе.
Я считаю такие вещи, это должно относиться не к интересам отдельных госпредприятий, а это должно быть государственной политикой. То планирование оборонзаказа, что сейчас есть, – оно не работает. Объехав все эти предприятия, я увидел, что предприятия стараются изо всех сил производить качественную продукцию для вооруженных сил. Иногда или часто все это базируется на честном слове, на каком-то рукопожатии, но без контракта наперед. В условиях нехватки капитала, это очень болезненная тема, потому что у нас деньги стоят дорого, кредиты это 20% годовых. Поэтому без предоплаты, без четкого понимания, когда эта оплата произойдет, компании практически замораживают достаточно серьезные средства в "незавершенку". В нормальных странах этого не происходит. Поэтому должно быть четкое понимание для каждого конкретного предприятия наперед, как будет осуществляться оплата, чтоб они планировали свои человеческие ресурсы. Просто нет прозрачности видимости, предсказуемости, и это должно меняться. Иногда ситуация доходит до абсурда. Минфин не перечислил деньги МО, тот не перевел деньги предприятию. В итоге не выплатили зарплату, и налоговая выписала штраф. То есть Минфин выписал штраф за то, что сам своевременно не перевел деньги. А страдают люди, армия, предприятия.
